Экспертный центр НПО
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Олеся Нугаева возглавляет детский центр «Лаборатория творчества ЭТО». Организатор проекта ЭТО-Двор.
Олеся, мы знаем Вас как социального предпринимателя. Скажите в какой форме зарегистрирована ваша организация? И как Вы начинали вашу деятельность?
Чтобы получать прибыль, а затем инвестировать в реализацию именно социальной миссии приходится открывать две формы: кто-то, я знаю, открывает фонд и ИП, или фонд и ТОО, в зависимости от вида деятельности. У нас ОФ и ТОО. В рамках общественного фонда нам было тяжело реализовать наши проекты.
Мы существуем на данный момент три года – с 2013, начинали проект с нуля. У нас не было никакой юридической формы регистрации вообще, и мы назывались просто Проект «Это двор». Была личная инициатива моя, и мы решили попробовать. Когда стало понятно, что это можно систематизировать и тиражировать, когда захотелось заниматься этим дальше, мы наоборот зарегистрировали сначала ТОО, называлась Лаборатория творчества. Пошли таким путем, потому что никогда раньше я не сталкивалась в своей жизни с благотворительной деятельностью. И только в 2015 году мы зарегистрировались как общественный фонд, называется «Эко Культура».
А в чем заключался проект «Это двор»?
О.М. – Суть проста. Я стала мамой и столкнулась с теми проблемами детей, – что нет детских площадок, что много заброшенных свалок, страшно, что ребенок потом будет по ним гулять и бегать, что гуляешь с коляской и нет во дворах зелени, тени, лавочек… В общем целый комплекс проблем, касающихся создания благоприятной среды для развития ребенка, для проведения времени. Ну и естественно мы просто начали со своего двора. Это Алмалинский район города Алматы. Я просто организовала жильцов близлежащих домов, мы собрали деньги, я ходила по компаниям и собрала небольшое финансирование, так как подобный опыт в другой сфере уже был. Ходила. Чтобы они нам помогли, предоставили лакокрасочную продукцию, еще что-то. Взяли в акимате разрешение на благоустройство. Муж у меня занимается работой с деревом, он краснодеревщик, что в свою очередь могло вылиться в коммерческий проект. В общем, благодаря моим организаторским способностям и опыту работы с детьми, так как я педагог-психолог по первому образованию, получилось так, что мы начали делать что-то для детей, для двора, подключать жильцов, собирая вместе средства. Сделали один двор, нас потом попросили сделать второй, третий и так далее. И стало понятно, что есть потребность, есть проблема, которую нужно решать. Но решать просто как хобби очень тяжело, когда после работы надо приходить в соседние дворы и ставить скамейки, деревья сажать, это тоже странно. Стало понятно, что нужно как решать этот вопрос. Пришло решение, что мы вкладываем свой небольшой капитал, и делаем линейку продукции именно для детей, для дома, для улицы. То, что создавало бы им среду. На данный момент, мы и в детские дома ставим какие-то игровые комплексы снаружи, так и вовнутрь. Стало понятно, что среда нужна, нужно ее производить. И в то же время нужно помогать людям, и эта часть будет бесплатной. А надо это все организовывать каким-то образом, организовать посадку деревьев, субботники, уход за этим двором и так далее. И здесь, как раз образовался стык коммерческой и благотворительной деятельности. Часть проектов реализуется за деньги – есть, например, достаточно обеспеченные КСК или хорошие элитные дворы, которые просто звонят и заказывают у нас как коммерческий проект, чтобы было уютно, красиво. Мы приезжаем, наше главное условие – чтобы участвовали жильцы. Это такой момент, именно социальный, когда ребенок и взрослый понимают, что это неподарок, что они не просто это купили, а что они ответственны за это, что они тоже должны вложить часть своих сил. И это послужит гарантом того, что они ничего не сломают, что они не задавят дерево машиной.
И не важно, платят они деньги или нет, обязательное условие – чтобы они участвовали в реализации всего проекта, понимали его суть. Часть может делаться за деньги, часть путем конкурсов которые объявляем. Вот, например, фотографии (показывает фотографии), ребята рисуют картинки «Двор моей мечты». Это дворы не очень благоприятные, в неблагоприятных районах, там за Ташкентской – Саина и еще где-то… Ну разные есть на самом деле, и в центре города наши дворы были…
Это вот пять дворов мы сделали летом 2015: Ауэзова – Тимирязева, Саина – Толеби, Шевченко – Ауэзова и т.д. Мы отбираем их, люди голосуют, это открытое голосование. Путем конкурса мы выбираем дворы, где делаем бесплатно всю программу.
Помимо прочего, не просто ставим площадки, мы организуем праздники для них, вместе с ними проводим мастер-классы, ставим баки по приему на переработку вторичного сырья. То есть это большая комплексная программа, цель которой -не просто площадку детям дать, а именно заложить в них зерно творчества, потребность созидать. Помимо того, что мы производственники и направляем ресурсы на производство, мы составили образовательную, педагогическую программу. За эти три года она выросла, сейчас, например, мы провели обучение со студентами Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов и ЖемПИ. Студенты на волонтерской основе, как их личное желание, участвуют в этом. Ребята приходят к нам, мы их обучаем тому, как рассказывать детям о том, чтобы бережно относиться к природе, как ценить свое время, свои ресурсы. То есть это программа психологическая и экологическая.
Вот когда Вы берете один двор и делаете проект, сколько времени уходит на благоустройство, вместе с педагогикой и так далее?
Мы себе даем где-то три недели, ведь это не быстро, не просто ставим и уходи, а делаем все вместе. Так как мы делаем все вместе… (показывает фотографии) Вот как детки сажают деревья сами, цветы. Вот с маленькими лопатками… Мы естественно привлекаем профессионалов при заказе саженцев и так далее, но обязательно, чтобы сами жильцы тоже делали.
Если в общих чертах, так оно выглядит, такова схема. Чтобы была понятна коммерческая составляющая, это производство – оно приносит прибыль. То есть мы продаем. Сейчас мы делаем для дома детские экологически чистые стульчики, домики. Это могут купить себе люди любого положения в Казахстане.
Конечно, мы мечтаем, что проект наберет достаточную мощность, чтобы не нуждаться в субподрядчиках, но пока мы этим пользуемся. Это вот для улицы часть комплексов подходит, это то, что могут заказать для дома; и мини детские сады у нас заказывают, школы. То есть это та коммерческая часть, которая кормит другую – социальную. Но сказать, например, что мы стали компанией и решили заняться благотворительностью – это неправда. Мы наоборот, сначала увидели какую-то проблему и подстроили свой бизнес под решение этой проблемы.
Как появилась ваша идея создать НПО, уже впоследствии, когда эти идеи у вас уже выкристаллизовывались…
Да, и я вот здесь указала ряд компаний, которые нас поддерживают, и которые, например, хотят поддержать нас как фонд. Когда они хотят нам бесплатно что-то подарить. Например, компания «Посади дерево», они захотели подарить нам саженцы для дворов. И подарить ТОО саженцы значительно сложнее для них; оформить благотворительный акт коммерческой организации сложнее, чем оформить благотворительной. Стало понятно, что для взаимодействия на уровне решения социальных проблем, конечно, удобнее иметь общественный фонд, потому что, если кто-то хочет пожертвовать нам материалы или те же саженцы, и нам и им удобнее, чтобы был общественный фонд. Но если кто-то захочет заказать себе во двор горку, а в документах написано «пожертвования на горку», то возникают некоторые подозрения. А если это пожертвования, то, как выстроить ответственность, как давать гарантии? Поэтому удобно, чтобы было две формы.
Скажите, пожалуйста, вот на момент создания, у вас какая была основная цель?
Основные цели нашей организации, это создание творческой среды для детей и их вовлечение в социально активную деятельность.
А кто сыграл ключевую роль в создании вашей организации? Получается это вы и ваш муж?
Да, это мой супруг – Тарасов Арсений и я, Нугаева Олеся. Мы вместе это сделали и, естественно, мы пользовались примером наших коллег, консультировались у тех организаций, которые уже были в этой сфере. Это вот упомянутое ранее движение «Посади дерево» Даурена Жолдасбаева, он сейчас у нас в попечительском совете. Их идеи очень близки нам, потому что мы хотим, чтобы было экологически чисто, красиво, чтобы люди заботились об окружающей среде. И они тоже этого хотят, через посадки пытаются привить, а мы через детей. И вот компания «Reach for change» фонд, в первый год нам помогли, не смотря на то, что у нас не было фонда. Потому что, как они говорят, мы максимально подходили под критерий социального предпринимательства. Но они предупреждали, что нам придется зарегистрировать фонд.
Есть ли у вас конкуренты, которые в этой сфере работают?
Наши конкуренты, производственники, это естественно, все производители детской мебели. Но мы на рынке отличаемся тем, что занимаемся производством экологически чистой мебели, тем, что экология для нас в приоритете. Это дерево, фанера, фенол содержащие вещи, то есть за свое производство мы ручаемся. Но, конечно же, конкуренция есть. Особенно это импорт, ведь у нас в Казахстане слабо развито производство, потому привозят из Китая, России, из Турции и т.д.
А от НПО мы пока получаем только поддержку. Вот например, ваш Экспертный Центр НПО, организует конференции, какие -то семинары, и мы пользуемся вашей поддержкой, смотрим, учимся и расширяем свой круг знакомств. У Даурена Жолдасбаева, например, своя некоммерческая организация и им совсем не жалко советом помочь или найти спонсора на деревья.
Основные ваши источники финансирования, это гранты…?
Мы вот составляли диаграмму по процентному соотношению, и около 20% были грантовые средства, около 40% - средства, сгенерированные на собственном производстве, так же есть инвестиции, которые трудно отнести к грантам, но чтобы тебе их дали, надо доказать, что ты устойчив, стабилен и так далее.
К кому вы обращались за инвестициями?
О.М. – К частным лицам обращались, у которых есть возможность финансирования, и пробовали через венчурные организации. Но этот рынок у нас тоже не сильно развит.
Какие венчурные организации в вашей сфере у нас есть?
О.М. – Мы обратились через «МОСТ» Павла Коктышева, сказали, что на данный момент нужно расширить производственные мощности, и что нужны займы, инвестиции, так как гранты на это странно просить. А там как раз занимаются инвестициями.
Какие у вас были сложности?
О.М. – И в выстраивании отношений с государственными органами. Страшная и непонятная система, кажется иногда запутанная. Не все естественно отзывчивые, у всех много дел и когда к ним приходишь, они не совсем понимают, что это и зачем. Сейчас они с удовольствием делятся нашими совместными с акиматом достижениями. Ну и финансовые трудности, как у всех. На всех уровнях возникают определенные трудности, которые надо решать, и, мне кажется, они и будут продолжаться, меняться будет только их масштаб и конкретика. Например, захотим свои образовательные программы в школы преобразовать, появятся новые трудности с этим связанные.
Какой ваш следующий шаг в развитие организации?
О.М. – Нам сейчас нужно увеличить производственную мощность. Если мы изменим производительную мощность, то у нас изменится и масштаб социальной программы. Сейчас спрос на нас превышает предложение, как в социальном, так и в производственном секторе. Мы не можем производить больше стульев и площадок, поэтому нужно преобразовывать, покупать новое оборудование. Поэтому, скорее всего мы в этом году пойдём в ДАМУ искать банки.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Социальное предприятие “Жеті-Ағаш”
Моника Ворбухен (Monica Vorburchen) - организация была официально зарегистрирована в Казахстане как ОФ под названием “Жеті-Ағаш” в январе 2012 года. Организация работает с женщинами, вышедшими из заключения и женщинами в зоне риска. Моника решила основать “Жеті-Ағаш” с целью поддержки заключенных и женщин в зоне риска, чтобы внести положительные изменения в их жизни.
- Как вы пришли к идее социального предпринимательства?
- 12 лет я работаю в этой сфере- работа с женщинами в группе риска - с теми, кто только вышел из тюрьмы. Они очень часто остаются без работы, им нужна поддержка, их надо научить просто работать. Или, например, женщины беременные... Бывает так, что не знают куда идти, что делать, аборт делать тоже не хотят. Им нужна помощь. У нас даже были люди, которые жили на улице... Ну, разные категории. Это женщины, которые оказались в трудной ситуации и им нужна поддержка, мы принимаем их, протягиваем им руку помощи. У нас есть адаптационный центр. Они у нас живут, мы их кормим и учим работать. Так же возникают медицинские вопросы, так как большинство из них уже приходят, больными, обычно это первое, чем мы занимаемся. Когда все эти вопросы решены, мы начинаем обучать их работе. Обычно начинаем с 3-х месячной программы, а затем- индивидуально. Просто для этих людей, очень часто, трудно найти работу. Их вообще не берут на работу... Ну и моя мечта, чтобы у нас была своя, хоть и маленькая, швейная фабрика, может 10-15 рабочих мест.
- Какие мотивы и цели вы преследовали при разработке проекта?
- Конечно, чтобы была прибыль, чтобы можно было платить им, чтобы они могли нормально жить, кормить себя. Им нужно просто время, чтобы взяться за себя. Но они учатся и становятся лучше и лучше, и потом они станут хорошими швеями. Прогресс виден, это конечно занимает много работы и времени, но я уже вижу хорошие результаты в этом. Просто у нас сейчас маленькая швейная мастерская, и мы видим, что нам нужно дальше двигаться, именно в сфере бизнеса. Поскольку это социальный бизнес - прибыли не будет, это понятно... Но если этого хватит, чтобы оплатить им зарплату и покрыть расходы, я бы была очень рада этому.
- На какую целевую группу вы нацелены?
- Женщины и дети в большинстве, у которых действительно нет выхода и им некому помочь. И действительно, те, кто приходят к нам из тюрьмы, находятся в безвыходном положении, потому что они же там были закрыты, и у нас в программе, они не совсем свободны. Потому что они в группе риска, кто-то был зависим и так далее, и они у нас под контролем. Действительно, надо быть настолько нуждающимся, чтобы согласиться быть в таком месте после тюрьмы, ведь им хочется свободы, не хочется снова контроля над собой. .
- В чем Вы видите социальный эффект от деятельности вашего предприятия?
- Ну когда работаешь, это тоже воздействует на человека, так сказать, трудовая терапия. Когда хорошие вещи делаешь, это как бы облегчает положение, дает уверенность. Скажем так, не каждая женщина швея, поэтому мы вместе с швейным делом начинали делать варенье, печение. Делаем 10 разных варений, кобры делали, томатный сок и так далее. У нас была одна женщина, такая закрытая, вообще никому не открывалась. И потом мы начали возделывать огород, и все! Она изменилась кардинально! Это было просто невероятно. Когда занимаешься животными, видишь, как они живут, ухаживаешь за ними, становишься добрее и становится легче, потому что видишь жизнь. Я считаю, что это действительно как нормальная жизнь, и, конечно, это очень помогает. Мы живем как семья, помогаем друг другу, обсуждаем проблемы, консультируем, это тоже помогает. Помогаем им социализироваться и работать и жить в обществе.
- Расскажите подробнее об источниках финансирования вашего проекта? Кто оплачивает аренду помещения? И как распределяется вырученная вами прибыль?
- Фонд основан был с помощью друзей и знакомых из Германии. Здесь в Казахстане, мы получаем помощь от Международного женского клуба, который помогает немного, потом немецкое посольство... У нас есть, как отдельно идущий бизнес, так и общественный фонд. Мы начали свою деятельность как общественный фонд и, в принципе, по закону можно заниматься бизнесом как фонд. Но в Казахстане этого не любят, поэтому мы решили разделить нашу деятельность. И как общественный фонд мы ходим в тюрьмы, женские и подростковые колонии. А наш этот дом, это как адаптационный центр, его финансирует наш фонд и он является имуществом фонда. Свое имущество это большой плюс, потому что раньше у нас была аренда и это было тяжело. Но наша работа как швейной мастерской, в принципе, себя финансирует. У меня есть всего две швеи профессиональные, которым надо платить зарплату, они как сотрудники. И сейчас у меня девушка новая, которая помогает мне с развитием бизнеса. Она молодая, такие вещи как Инстаграм, социальные сети хорошо понимает и занимается этим, работы там тоже много. Можно сказать доход плюс минус ноль, моя работа не учитывается.
- Эффективна ли ваша деятельность в настоящее время? Поскольку благотворительная деятельность является благородной, но в то же время очень трудной миссией, не посещала ли вас мысль оставить социальное предпринимательство?
- Я думаю, что такую работу как мы, никто не делает. По крайней мере в Казахстане. С той категорией людей, с которыми мы работаем, очень мало людей занимаются. Может быть и есть и реабилитационные центры, но минус у них в том, что они не дают работу людям. Что они именно делают, я не понимаю. Я считаю, что человеку нужно помочь выйти из грязи, так сказать, и действительно помогать так, чтобы он мог нормально и достойно жить. Не просто помочь, а научить самому заработать.
У кого-то хорошая семья, у кого-то не очень, родителей и место рождения мы ведь не выбираем. У кого-то отца нет, кто-то в зависимости был, таким нужно дать шанс. Люди, которые окружают их не могут помочь, так как обычно сами такие же, и нужно чтобы кто-то со стороны протянул им руку помощи. Я думаю во всем этом и кроется наша инновация.
Ну у меня, в принципе, это было с детства - всегда другим помогать. Кто встает на краю - я туда всегда шла помочь.
- На сколько жизнеспособен ваш проект и на каком этапе жизненного цикла он находится в данный момент?
- Честно скажу, что объем работа растет очень быстро, и я не успеваю создать бизнес проект. Не достаточно рабочих рук, это в финансы упирается, а большие планы есть. И вот мы хотели в ближайшее время, привезти друзей из Канады, чтобы помогли бизнес- план создать. Хотелось бы заниматься более серьезным бизнесом. Мы вот начинали с сумок, подгузников, сумок для ношения детей и, хотелось бы, чтобы наш ассортимент был шире. Чтобы могли шить по заказу для гостиниц и т.д. Чтобы всегда была работа. Мы хотим работать в двух основных направления - это курятник, чтобы была продажа яиц, мяса, и швейный цех. Чтобы было разностороннее дело.
- С какими трудностями столкнулись при создании проекта и нужна ли поддержка вашему проекту?
- Мы однажды пробовали грант получить, но на это нужно столько времени... Или связи иметь, знать кого-то, кто там сидит и может тебе помочь. Например ДУИС рекомендовали нам сделать заявку в акимат, они знают нашу работу, уважают это дело. И мы писали заявку, а это очень трудное дело, надо многое заполнить, пишешь и пишешь... А они вообще эту заявку не открывали. Мы же знаем, как это часто происходит, потому и ничего не получилось. С бизнесом пока не работаем. Сейчас просто кризис и это трудно, к тому же все-таки в Казахстане, нужны связи, ведь если никого не знаешь, просто так к директору не попадешь. Раньше у нас были связи с бизнесом, такие как Нестле, P&G (Проктор энд Гэмбл). Раньше они много помогали материально для тюремных дел и так далее, а сейчас кризис и стало мало тех, кто помогает.
- Расскажите о команде организаторов этого проекта? Сколько людей было задействовано при создании?
- Я работаю уже 12 лет, но этот фонд "Жеті ағаш" работает с 2012 года, до этого была другая организация - "Духовная свобода". Это общественный фонд, это была не религиозная организация, хотя так называлась, это было скорее общественное объединение. Основателем был американец, он приехал сюда в 2003 году. Он работал с женскими, подростковыми колониями. Там было очень много тех, кому нужна была помощь, и они очень многое там сделали. Тоже делали для женщин, учили их дизайну, делали очень большие площадки для детей... Но потом организация закрылась, и был основан фонд "Жеті Ағаш", основатель которого являюсь я.